РАССКАЗ СТАРОГО КАЗАКА
По воле судьбы довелось мне пожить на Дону, в станице Сиротинской. Однажды я сильно заболел, и попал в местную больницу. В палате, кроме меня, было еще три человека: два старых казака и молодой чеченец, пастух. Я быстро сдружился с этими людьми, благодаря заботам врачей, я быстро пошел на поправку. В вначале стал ходить сам, затем стал делать массаж больным, по их просьбе. За мой скромный труд люди награждали меня теплыми словами благодарности, вареными яйцами, вяленой рыбой, а однажды бутылью самогона! Питание в больнице, надо признать, было скудным, поэтому мой посильный труд давал мне дополнительный паек. Я быстро поправлялся, набирал силы.
На дворе стоял жаркий месяц июль, все больные гуляли в тенистом больничном саду, моему соседу по палате, деду Василию Бирину было тогда восемьдесят лет. Худое, иссеченное глубокими морщинами, загорелое лицо, лысый череп, беззубый рот — явно вы давали его возраст, но старый казак был молод душой! Иногда его глаза начинали блестеть, улыбка озаряла его лицо, — он становился моложе, видимо, что-то приятное его сердцу, вспоминал он из своей жизни, мне казалось, дед Василий был в молодости лихой казак, и я не ошибся: вскоре он принес из дома в больницу саратовскую гармонь, и устроил всем концерт. Он пел, плясал, играя на гармони. Озорные частушки про соседей станичников собственного сочинения, — так и сыпались из его рта. Все зрители — целая больница просто покатывались со смеху, а потом долго ему аплодировали, не желая отпускать. От старых казачек, стоящих со мною рядом я узнал много про деда Василия Бирина, — что в молодости он был удалым казаком: играл и пел на всех праздниках, свадьбах и именинах.
Уже в палате, изрядно потный и усталый, дед попросил меня сделать ему массаж со спиртом. Я охотно согласился, постарался от души! Укрыл его одеялом, похвалил за концерт. Старый казак растаял от похвалы, видя, что дед сегодня в хорошем настроении, я попросил его рассказать что-нибудь самое памятное, интересное событие из его жизни. Надо сказать, памятью он обладал отменной: все помнил с раннего детства, не пил, не курил, а выпивал только по большим праздникам. Тип удалого непьющего казака — исключительная редкость на Дону, и не только на Дону.
Привожу почти дословно рассказ казака: — Было тада мине лет девять, когда зачалась первая германская война. Дни за три до того, пошли мы, пострелы, на реку рыбалить. Заря утрешня тольки вставала, — красота така кругом, — дюже любо! Комар донимал, прямо спасу никакого! Но клевало в энтот день рыба шибко здорово, как на заказ! Да, как щас помню, — стоим, значица, по колено в Дону вчетвером, лавим рыбу. Таперича уж двое на том свете, а тады были шаболками, озорниками, значица. Ну, лавим мы рыбу, и кидаем ее на берег. Вдруг враз, как по команде, все головы и павернули назад и вверх. Вроде, кто шумел нам, звал. Но нихто нас не звал! Глаза тарашым, в страхе удилиша покидали, да побегли на беpeг. А че случилось-то? Случилось. Слухай! Вот че было-то: по верхам дерев скакал на агромном жаребце в яблоках, здоровущий всадник. Лицо его укутано черным, плащ алый развевался, а на копье тожа хоругвь алый! У серого жаребца из ноздрей пар валил, а хвост такой был длиннюший! Глазиша у обоих черныя, большия.
Всадник доглядел нас всех сверху, потряс своим копьем, и дале, через Дон по воздуху поскакал! Конь на две сажени волн не доставал, скакал галопом. Такие агромадныя оба, аж нык жуть берёть! Всадник скакал по верхам дерев, пока его видно не стало. Мы, кужёнки, вначале доглядели таку страсть, а потом вдарились бечь в станицу, как очумелые! Прибегли в станицу, запыхались,- сказываем тако дело всем встречным, а нам не верють,- ржуть дюжей, чисто жаребцы! Гутарють, дескать, мы мальцы, с утра допрежь напились! Дескать, все мы пьяныя, и значица, нам все померешилось, во как! А другие казаки сказывали,- видения, призраки такие бывають накануне кровавых событий. И точно так: через три дни прибыл из Иловли нарочный ахвицер со срочным пакетом к атаману нашему, война, значица, зачалась с германцем. Так видать, энтот всадник и оповешал народ о том же, дескать, война скоро зачнется.
Могешь хучь у мово дружка спросить, ежали мине не веришь! правда, он не ходить ноне, ноги отказали, отнялись по старости. Он свидетель тому, брехать не будеть. Я сам веруший человек, крест ношу, молюсь на дню нескольки раз, посты блюду. Никогда не брехал,- стыдно казаку брехать, — бабе али кобелю сподобляться! Вот табе истинный крест! Все как было, так табе и поведал: хучь верь, хучь не — твае дело. А спервоначалу ить над нами вся станица ржала, чисто жаребцы! Отсмеялись…
А массаж энтот, ты дюжа ловко делашь, спаси табе Христос! Я надысь рыбки принесу из дому, угощу табе. Я ить по-старому рецепту ее делаю, не то, как ноне делають…
У мине зубов давно нету, так я ее сосу и глотаю непережевану, чисто утка, а потом зачинаю икать. Вот такие дела, парень. Да!
Я искренне поблагодарил деда Василия за необычный его рассказ. Фантастика, да и только! Но только я не верю, чтобы старый верующий человек мог бы лгать, и при этом божиться, креститься! Я чувствовал сердцем, что все это так и было. Старые люди духовно чище нас, поэтому и физически здоровее. Их правильно воспитывали в детстве: рано приучали к труду. Но чего только не бывает на белом свете! —————————————-
«Метрах в трех над нами и чуть-чуть слева, по воздуху плыла группа поразительных, прекрасных существ. Это были шесть молодых, красивых женщин в белых одеждах, поглощенные серьезной беседой».
Доктор Р. Харлоу профессор колледжа Смита. Книга «Жизнь после смерти» с. 440. 1960г.
Казак Сухов Борис Витальевич станица Сиротинская, Иловлинского р-на, Волгоградской области.
1985 год